Мой отец всегда мне казался особенным. Самым нежным, самым добрым, самым ласковым. Словом самым - самым. До лет двенадцати, тринадцати я обожала его как дочь отца. Но потом, после того, как у меня началась менструация, стала расти грудь, я... Я поняла, что я теперь обожаю его не как отца, вернее не только как отца...
Так уж сложилось, что свою мать мы видели редко. Наталья Сергеевна постоянно находилась то в деловых командировках, то на совещаниях, то на бизнес ланчах. Если мама и проводила день, максимум два в семейном кругу, то почти всё это время она не выпускала из рук телефонной трубки, и её присутствие, было скорее визуальным. Её фирма торгующая недвижимостью приносила солидный доход, и как у самой настоящей бизнес-леди, у мамы весь день был расписан по минутам. Только семье отводилось к сожалению, не больше вышеозначенной единицы времени в день.
Отец же был её полной противоположностью. Он тоже работал, консультантом по вопросам безопасности в большом торговом комплексе. Зарабатывал он прилично, но заработок его конечно ни в какое сравнение с доходами жены не шёл. Да и не в этом счастье, говорил он всегда. Так что мы с Иришкой, моей младшей сестрой, были полностью на попечительства отца, отменно справлявшегося со своими обязанностями. Ещё в пять лет благодаря отцу я пошла в школу современных танцев, училась на "отлично", не испытывала недостатка в родительской ласке. Я взрослела, и понемногу начала исполнять все обязанности своей матери - жены своего отца. Я стирала его бельё, готовила обеды, помогала с Иришкой. По утрам завязывала отцу галстук, и чмокнув в щёчку, желала удачи... Делая всё, это я начала чувствовать себя не только его дочерью. И смотрела я теперь на него не только как на отца.
Теперь, в свои пятнадцать, я выглядела сногсшибательно. Длинные волосы, безупречная гибкая фигура (занятия танцами не проходили даром), симпатичное весёлое личико. От поклонников не было отбоя, но вопреки всех ожиданий, парнем я обзаводиться не спешила. Если из моих поклонников кто и вызывал во мне симпатию, то это была лишь симпатия. А что такое симпатия по сравнению с диким чувством любви и обожания, которые я испытывала к единственному для меня мужчине - своему отцу. И он поистине был достоин этого дикого обожания. На вид ему совсем нельзя было дать его тридцать шесть. Выглядел оно значительно моложе. Высокий рост, длинные мускулистые ноги, сильные руки. Я часто представляла, как эти руки скользят по моему телу, трогают мою грудь, сжимают пальцами затвердевшие соски...
По утрам я всё также провожала отца, вот только характер провожания изменился. Обхватив его шею руками, я прижималась к нему всем телом, чувствуя возбуждение, нежно касалась губами его подбородка или шеи. Когда я разжимала объятия, и отец уходил, я чувствовала, что моя киска уже возбудилась. Зайдя в ванную, где стоял возбуждающий запах ЕГО лосьона после бритья, я доводила себя до исступления, играя со своей промежностью и лаская грудь. В эти минуты я забывала, что это мой отец, это был ОН, берущий меня в моём воображении в постели, в ванной, на полу....
И наконец в один из дней, увидев своего отца обнажённым в щель приоткрытой двери, я поняла, что не могу больше терпеть, и я решилась... Решилась соблазнить своего отца. Сильно облегчал задачу отъезд матери на двадцать дней в очередную командировку. Обольщение началось.
Отец в тот день приехал как всегда, около шести вечера. Я предстала перед ним в прозрачном топике и коротенькой юбочке, одев под неё почти ничего не скрывающие трусики. Накрывая на стол, я крутилась и так и эдак, но на отца это не произвело большого впечатления. Я и до этого ходила в доме ничуть его не стесняясь, ещё и не в таком. Поужинав отец как обычно принял душ, позанимался с Иришкой, и сел на диван возле телевизора.
Подсев, я тесно прижалась к нему.
- Обними меня, пап! - Капризно надула губки я. - Ты так давно этого не делал! Неужели ты не любишь свою Анж?
Ничего не сказав, отец обнял меня за плечо и чмокнул в макушку.
- Я тебя люблю. - Тихо шепнул он.
Я почувствовала, как я начинаю медленно возбуждаться, чувствуя близость такого прекрасного и желанного тела. Прижавшись ещё плотнее, я закинула одну ногу на его. Первые волны наслаждения прокатились по телу, будоража всё моё существо. О боги, как я хочу его! Пронеслась в моей голове дикая мысль. Но отец сидел как ни в чём не бывало, ничего не чувствуя, или не подавая вида, что чувствует. Согнув ногу, лежащую на его коленях, я как бы невзначай провела ей по члену. Там было всё спокойно. Но легче от этого мне ничуть не стало, обхватив его руку своей, я незаметно сместила её на свою грудь, от этого прикосновения в трусиках у меня всё намокло. Не зная чем бы это кончилось, если бы не зазвонил телефон. Разомкнув мои объятия, отец встал и прошёл к телефону, а я не в силах более сдерживать себя метнулась в ванную и, лаская свою грудь и киску двумя пальчиками, испытала сильный оргазм, а за ним ещё один.
Когда я легла в постель, в своей комнате, с тихо посапывающей рядом Иришкой, я поняла, что не усну. В мыслях я видела своего отца, раздевающегося, ложащегося в свою огромную постель... И он там совершенно один. Возбуждение не давало заснуть, и я лишь словно проваливалась в чёрный омут на какие-то полчаса, чтобы затем снова провести час в диких муках, которые создавало требующее любви тело.
В третьем часу ночи я сдалась. Поднявшись с кровати, я тихо пробралась в комнату к отцу. Отец спал, лёжа на спине, я буквально кожей чувствовала его спокойное мерное дыхание. Тонкое одеяло было откинуто в сторону, и моему взору предстало его красивое мужественное тело, почти обнажённое, если не считать плавок. Дрожа от возбуждения я медленно подошла к кровати и осторожно села на её край. На мне как и на отце были лишь тоненькие трусики, и я почувствовала нежной кожей возбуждающую прохладу простыни. Замерев на миг, чтобы успокоить бешенно колотящееся сердце, я протянула руку и осторожно коснулась бедра папы, никакой реакции, всё то же мерное дыхание. Моя ладошка уже увереннее заскользила вперёд и осторожно дотронулась до его члена. Отец что-то простонал, дрогнул всем телом, но так и не проснулся. Полностью перебравшись на кровать, я медленно спустила его плавки, и моему взору открылся его пенис, немного приподнявшийся от притока крови.
Осторожно, так чтобы не разбудить отца, я взяла его член и медленно начала массировать. Он оживлялся прямо на глазах, поднимаясь и увеличиваясь в размерах. Вновь дикое возбуждение охватило меня, я осторожно подалась вперёд и взяла его пенис в рот. Новые ощущения захватили меня, заставляя тихо постанывать от удовольствия. Я делала минет тихо, осторожно, стараясь не разбудить папу, массировала его яички одной рукой, а другой возбуждала себя. Отец стонал во сне, мелко дрожал и что-то вскрикивал, видимо ему снился в это время эротический сон, я понимала, что он может проснутся в любой момент, но остановится не могла, да и не хотела. То и дело моё тело сотрясали оргазмы, идущие волнами один за другим, и пока кончил моей отец, стрельнув спермой мне прямо в горло, я кончила наверное около десяти раз. Измученная, но счастливая я отправилась к себе и провалилась в глубокий, крепкий сон.
Следующим днём, в субботу отец встал позже обычного, я встретила его на кухне в коротеньком красном халатике, под который вообще ничего не одела. Кушая свою любимую манную кашу, отец всё время поглядывал на меня какими-то странными глазами.
- Слушай, Анж, - Наконец решился он, - тебе не снилось этой ночью, хм, ну ээ... Странных снов?
- Нет, папочка. - Сделав невинные глазки ответила я, - А тебе что, что-то приснилось?
Внезапно смутившись, отец начал быстро сочинять какой-то несуразный рассказ о том, что он видел во сне какого-то старого друга, и ещё какую-то дребедень. Но я поняла главное, во сне он видел меня. Вернее себя и меня. И осознав это, я поняла, что начинаю выигрывать.
Сев так, чтобы ему отлично было меня видно, я бесстыдно закидывала ногу на ногу, совсем не заботясь о том, что у бедного папаши прямо глаза на лоб лезут от открывающихся видов. Его вспыхнувший интрес явно подтверждался огромным бугром в штанах, который он не мог явить мне во всей красе, просто встав. И я наслаждалась этим, держа его на кухне, дольше чем обычно, и болтая о всяких пустяках. Натешившись вдоволь, я зашла в свою комнату, а отец накинув пиджак, пулей вылетел из дома. Своей главной цели я добилась, он увидел во мне женщину, а не дочь, увидел нечаянно, во сне, и тем не менее это произошло.
Вечером отец приехал как обычно, заслышав скрип тормозов его Вольво, я заскочила в ванную, скинула с себя шортики и топик, и намочившись под душем, взяв в руку полотенце, дождалась, пока дверь еле слышно щёлкнет. Выплыв обнажённой из душа, я оказалось прямо перед вошедшим отцом. С удовольствием я заметила, как быстро он пробежался по моим прелестям, и как его бросило в жар.
Не особо торопясь, я прошла к себе в комнату и прикрыла дверь. Прислушавшись я услышала в прихожей его сбитое дыхание и бормотание насчёт "сумасшедшей девчонки, доведущей его до греха", и довольно заулыбалась.
Встречая отца на кухне, я снова накинула халатик, и поддела снизу тоненькие трусики. Отец вышел из душа, одетый в свои любимые шорты и футболку.
- Слушай, дочь, - Сказал он как бы между прочим, - Нам надо немного поговорить с тобой.
- Я вся внимание, папочка, - усевшись напротив него, я как бы и не заметила скользнувших с бёдер пол халата. - О чём ты хотел поговорить?
- Понимаешь, Анж, - попытался начать он, - Помнишь, мы говорили с тобой о том, что ты уже девушка, и я больше не могу купать тебя, и прочее...
- Да папочка, я помню - подтвердила я и перекинула ноги, ещё больше их обнажив.
- Ну так вот ээ... - Выдавил отец внезапно поперхнувшись, - знаешь, ты могла бы одевать дома вещи как бы это сказать... Нуу... Более тебя скрывающие, что - ли.
Я видела, как тяжело даётся отцу этот разговор, и мне было очень от этого весело.
- Зачем - же? - Невинно осведомилась я, и тут - же пожалела, отца э тот вопрос явно поставил в тупик.
- Ну это нужно... Для того чтобы, нуу... - Начал мямлить уже пожалевший, что начал этот разговор отец.
- Папа! - Воскликнула я, - Уж не хочешь ли ты сказать, что я тебя возбуждаю?
- Нет!!! Что ты? - Неожиданно резко воскликнул он, - Как тебе такое в голову пришло? Конечно нет.
- Ну тогда в чём вопрос? - Засмеялась я и скрылась в своей комнате.
Отец ничего не ответил, только допил свой чай, да отёр испарину со лба.
После ужина мы втроём; я, отец и Иришка сели смотреть телевизор. Иришка прижалась к папе с одной стороны, а я с другой, постоянно докасаясь до него то грудью, то обнажённой ногой. Результат не заставил себя долго ждать. Спортивные папины шорты начал оттягивать некий возбуждающийся орган. Иришка было полностью поглощена мультфильмом, а я собой и своим отцом. Положив голову ему на плечо, я едва заметно дотронулась до его шеи губками и ощутила, как он дрогнул от этих ласк, а бугорок в шортах увеличился в размерах. Дыхание отца сбилось, и он весь напрягся. К моему разочарованию традиционные для нас троих "Спокойный ночи", промелькнули незаметно, и отец, взяв Иришку, пошёл укладывать её спать. Я не отходила от телевизора, щёлкая кнопкой пульта каналы, но ничего там не видела, я ждала, когда вернётся отец, когда я снова смогу к нему прильнуть своим горяим телом. Но сегодня он не спешил, похоже Иришка засыпала, и его голос, такой сладкий, лился читаемыми сказками, словно целую бесконечность.
Наконец Иришка заснула, и отец вышел, но, взглянув на меня, почему-то сказал, что сегодня надо лечь пораньше и двинулся к себе. Я ответила, что сегодня как-раз таки можно лечь и попозже, и провести время с дочерью, которая мало не видит свою мать, так теперь и отец ещё убегает. Но отец упорно ответил, что пойдёт спать, а вот завтра готов провести весь день с дочерьми. Услышав про это, я согласилась, и в моей голове родился план, который должен был наконец привести меня к победе.
Подговорив на следующее утро сестрёнку, я объявила отцу, что мы хотим купаться в бассейне. У нас имелся вполне приличный бассейн, не очень глубокий правда, но мы были от него в восторге. Отец согласился, только заметил, что это уже будет после обеда, так как его нужно ещё наполнить. До указанного времени я прослонялась возле бассейна, наблюдая, как работает по пояс обнажённый папа, любуясь его желанным телом, и помогая по мере возможностей, то принеся шланг, то подав ключи...
Со своими расчётами отец ошибся, и бассейн наполнился достаточно для того чтобы там можно было плавать, только к четырём часам вечера. Забрав с собой сестрёнку, я одела её в купальничек, и сама переоделась. Выбранный мною купальник, в некоторой литературе назвали бы как "ниточки". Он больше открывал мои прелести, чем скрывал их, делая меня дважды эротичнее и желаннее. Когда я подошла к бассейну, Иришка плескалась там уже вовсю, обдавая брызгами смеющегося отца, толкающего её плавательный баллон. Как он красив был в этот момент, как желанен. Почувствовав на себе его взгляд, я одним движением скинула халатик, и предстала перед папой в своём новом наряде. Его смех сбился на момент, но потом послышался снова. Мысленно я уже знала, что сегодня он будет моим. Сегодня и ни днём позже...
Прыгнув в воду, я оказалась рядом с Иришкой и отцом, присоединяясь к их веселью. Втроём мы от души повеселились, потом мы с Иркой даже попытались "утопить" отца, в результате чего, я чуть было не поймала оргазм, соприкасаясь с его телом, да и он тоже похоже изрядно возбудился. Около шести Иришка неудачно нырнула с краешка бассейна и наглоталась воды. Откашлявшись, она заявила, что устала, и купаться больше не хочет. Я сказала отцу, что вполне сама справлюсь, и выскользнула из воды, мокрый насквозь купальник, не скрывал теперь совершенно ничего, ни тёмных сосков, ни моей чисто выбритой киски. Отец явно ошалел от такого вида, и когда я посмотрела ему в глаза, я увидела там желание, пусть он немедленно и опустил взор.
- Не уходи папочка, я быстро. - Шепнула я ему о отправилась с Иркой в дом.
Когда я вернулась, отец действительно был всё ещё в бассейне, и снова обжёг меня обожающим взглядом. В его руках появилась бутылка красного вина, которую он видимо достал из бара. Я медленно скользнула в воду. Мы оба молчали, медленно перемещаясь по бассейну, не сокращая и не увеличивая расстояния между друг другом, сближаясь лишь для того, чтобы передать друг другу бутылку с вином. Когда она опустела, я приподнялась чтобы поставить её на плитки, обрамляющие бассейн, но она выскользнула из рук, и ударившись о перила лестницы, разбилась. Инстинктивно шагнув в сторону, я сделала ещё шаг, к лестнице, понимая, что ходить по бассейну полному стекла опасно, и в этот миг почувствовала острую боль в ступне. Тихо вскрикнув я потянулась к ноге, но не удержав равновесия, начала падать. В этот момент я почувствовала на себе сильные руки отца, что подхватили меня. Отец взял меня на руки и вышел из бассейна. Положив меня на расстеленное на траве одеяло, он взял мою ступню и осторожно вынул из неё маленький осколок стекла.
- Ничего страшного, Анж, только маленькая царапина. - Успокоил меня отец, - Сейчас я принесу аптечку и...
Перехватив мой взгляд, он посмотрел на свой стоявший дыбом член. Не теряя времени, я села, обхватила отца обеими руками за шею, и жарко его поцеловала, растворяясь в жаре его тела. На какое-то время он замер, затем даже ответил на мой поцелуй, но затем оторвал меня от себя.
- Что ты делаешь, Анж? - С мольбой в голосе спросил он, - Ты же моя дочь.
- Я хочу тебя Папочка! - Уверенно сказала я, - Хочу уже давно, я люблю тебя, нет не так как дочь отца. Так как женщина любит мужчину.
- Почему? - Искренне удивился он, - Почему ты не можешь найти себе ровесника? Парня?
- Потому что я люблю тебя, Папа! - Едва не плача от нахлынувших чувств ответила я, - Люблю...
Я снова прильнула к нему всем телом, впившись в его губы своими, и он не смог устоять. Отец сдался. Его руки сомкнулись на моей талии. А я гладила его желанное тело, покрывая его поцелуями. Недостаток опыта я с лихвой компенсировала своей страстью. Спустив с отца плавки, я обхватила его окаменевший член и начала медленно его дрочить, утопая в жарких поцелуях папы. Рассудок повис буквально на волоске над пропастью безумия. Его нежные, умелые руки медленно изучали моё тело, скользя по нему уверенными движениями. Когда его пальцы дошли до моей голой киски, я не смогла удержать долгого громкого стона, его пальцы нырнули под полоску тонкой ткани и убедившись в том, что я возбуждена, медленно скользнули внутрь. Но неожиданно отец отдёрнул руку.
- Ты девственна. - Тихо прошептал он мне на ухо, нежно его поцеловав.
- Я берегла себя для тебя. - В тон ему ответила я. - Возьми меня, я больше так не могу, страстно прошептала я, и он послушал меня.
Перевернув меня на живот, отец сказал, чтобы я приподнялась и согнула ноги в коленях, что я и сделала, уперевшись вытянутыми руками в землю.
- Не волнуйся, тебе не будет больно, я знаю, что делаю! - Шепнул мой Папочка.
И он, действительно, знал и поэтому не торопился. Он целовал меня сзади, ласкал мою грудь, проводил по моей киске членом, как бы примериваясь.
- Давай же! - Крикнула я, будучи уже на грани исступления. Мне казалось, если он сейчас не загонит в меня свой член, во мне всё загорится.
Но он не послушал меня, продолжая свои нежные ласки, а я только и могла стонать да извиваться, ожидая, когда он войдёт в меня. Но он не входил, ни на миг не прекращая своих ласк, и я полностью отдалась его рукам, забыв обо всём. Проведя несколько раз членом по моей возбуждённой киске, он погрузил в неё головку члена, и наконец загнал его внутрь меня. Вспыхнувший пучок чувств, которые я при этом испытала, я распутала с трудом. Едва ему стоило войти в меня, как я вскрикнула, нет не от боли, от оргазма, сотрясшего меня всю. Но отец и не думал останавливаться. Медленно, не засовывая свой пенис до конца, он начал разрабатывать мою киску. Отец не соврал, боли я почти что не почувствовала, лишь неизведанное доселе чувство наслаждения... Своим плотно облегающим его член влагалищем, я чувствовала все его движения внутри меня. Теперь отец ускорился, и его орган стал погружаться на полную длину. Сквозь мои сжатые зубы вырывались непроизвольные стоны, остановить которые я была уже не в состоянии. Наклонившись вперёд, отец начал покусывать мою шейку, одновременно лаская мои нежные сиськи, минута таких ласк, и я снова закричала от мощного оргазма, так, что залаяла соседская собака.
Вынув обильно смазанный моими и своими извержениями член, отец толкнул меня, и я послушно легла на спину, широко раздвинув ноги, и он снова вошёл в меня, вызвав новый всплеск удовольствия. В таком положении я начала отвечать на его ласки, задвигавшись навстречу ему. Через три минуты таких ласк, мы оба одновременно кончили, я почувствовала мощную струю раскалённой спермы, выстрелившую в моём влагалище, и снова нахлынули волны дикого оргазма. Крепко обняв друг друга, мы долго кончали, слушая отголоски оргазма в теле друг друга. Ещё около десяти минут мы пролежали на мокром от пота и выделений одеяле, лаская друг друга.
- Тебе было хорошо? - Заботливо спросил Отец.
- Как никогда Папочка. - Искренне ответила я.
- Ты не жалеешь? - вновь спросил он.
- Никогда я не пожалею об этом. - Не задумываясь ответила я и нежно поцеловала его в губы.
Я провела в объятиях отца две незабываемые недели. Мы любили друг друга сутки напролёт, отец забыл про работу, я про школу. Успокаивались мы только пока рядом была Иришка. Но стоило только ей заснуть, или уйти в школу... Каждый раз мы бросались друг на друга так, как будто не трахались по лет десять, не меньше. Но через семнадцать дней, отец сказал, что завтра приезжает мать. И что когда она приедет, мы должны будем остановиться, и больше уже не продолжать этого. И я согласилась. Нашу последнею ночь я наверное не забуду никогда. Столько нежности было этой ночью, столько любви, что она до сих пор живёт в моём сердце. И это действительно оказалась наша последняя ночь. После приехала мать. Она словно что-то почуяла, и чаще начала бывать дома. У меня вскоре появился парень, за которого потом я и вышла замуж. Уж очень он мне напоминал моего любимого папочку.
Сейчас мне уже двадцать восемь лет. У меня замечательный муж и двое детей, Леночка и Павел. Мы часто видимся с родителями. Отец и сейчас выглядит моложе своих лет, и я до сих пор люблю его... После нашей последней ночи, мы не занимались больше сексом, и даже ни разу не обмолвились об этом будучи наедине. Только раз, как-то совсем недавно, он накрыл свою ладонь моей.
- Скажи, Анж, ты помнишь? - Тихо спросил он.
- Помню. Помню, как будто это было вчера. - Тихо ответила я.
- Ты не жалеешь? - Снова спросил он.
- Я жалею, что это закончилось так быстро, и что судьба сделала нас с тобой отцом и доче-рью. - Ответила я - Ведь я до сих пор люблю тебя.
Мой первый раз)) Мой 1-ый был месяц назад. Мне 19 лет, ему 21. Я проживаю в общежитии, он же уже давным-давно живет порознь от родителей. Вся суть в том, собственно что он первый у меня во всем: первый поцелуй, первый молодой человек, первый секс… я не считаю себя абсолютной уродиной, у меня неплохая фигура, милое лицо и средней длины светлые волосы. Я всякий раз задумывалась, что первый поцелуй будет чем-то особенным, необычным, так же как и секс, но увы… а было все так:
Я перешла на 3-ий курс, он уже был на 4-ом. Он симатичный, накаченный, с карими глазами, в общем все при нем. С самого начала у нас была обоюдная неприязнь, но затем произошел абсурдный случай… мы с ним поспорили, собственно что он не сможет за месяц добиться моего расположения, а тем более, чтоб я в него влюбилась, быстрее он сам в меня влюбится. В случае если же выиграю я, т.е. через месяц не буду испытывать к нему практически никаких чувств, то он исполнит 3 моих желания; в случае если же выиграет он - и я все же влюблюсь в него, то я пересплю с ним и его приятелем (хочу объяснить, что я была уверена на 100% в собственной победе).
Через несколько дней нашу комнату в общаге затопило и был необходим ремонт, кроватей было всего 2, а нас 4 человека. Тогда я позвонила старшему брату, он мне заявил, что есть возможность пожить у младшего брата его приятеля (переживать мне не о чем, его приятель выдрессировал брата и ко мне приставать не посмеет), ну у меня выбора то и не было, я дала согласие. Я ЖЕ НЕ ЗНАЛА, ЧТО ЭТИМ БРАТОМ ОКАЖЕТСЯ ТОТ, С КЕМ Я ПОСПОРИЛА, КОГО НЕНАВИДЕЛА!
Ну в общем жила я у него 2 с половиной недели, он естественно пользовался любым случаем: прогуливался без футболки, будто бы нечаянно заходил ко мне в комнату…. после моего заявления “я не вижу в тебе мужчины“ он начал меня зажимать при всяком случае со словами “а сейсас видишь?“…
Ну некоторое время спустя я естественно в него втюрилась, но помня наш спор-скрывала это… вот близился конец нашего совместного проживания, он стал ещё упорней… и здесь приняла решения действовать я! Как бы невзначай у меня свалилось полотенце, когда я выходила из душа (на было исключительно кружевное белье), когда он сказал что там не на что глядеть, я ходила по дому исключительно так…. ну в общем вышло так, что когда он очередной раз прижил меня к стене и поцеловал (мой первый раз поцелуй, до этого я отворачивалась), в тот раз же я ответила взаимностью… он отодвинулся и с удивлением взглянул на меня. Я возлагала надежды, что это было обоюдное чувство, поэтому призналась, что люблю его. Но в его взгляде было другое, тогда я поняла какую оплошность совершила, признавшись ему, полняла, что если пересплю с ним и его товарищем - возненавижу себя. Поэтому набравшись дерзости произнесла: «хорошо, я поняла… когда и где? Кто твой друг?» Тогда он меня довольно крепко обнял, поднял на руки и прошептал «я тебя никому не отдам, ты будешь моей».
Я переехала в общагу, но в скором времни он выловил меня в коридоре универа предложил пожить у него еще, я, естественно, дала согласие. И вот неделю спустя он попросил сделать ему массаж, без задней мысли. Все вышло как-то внезапно. Я села ему на попу и начала мять спину, оо очень эротично стонал, что я не удержалась и поцеловала его между лопаток, он затих, и я поцеловала его немного выше, и так добралась до шеи, затем к ушку… он быстро меня перевернул и навалился сверху, внезапно спросил «ты хочешь этого?» Я немного колебалась, но кивнула, так как мы прежде ни разу не говорили об этом. У нас была длительная прелюдия, затем он медленно снял с меня халатик, я с него и он довольно ласково и медленно вошел в меня… моё тело пронзила боль, у меня потекли слезы и он остановился, начал меня утешать и со словами «глупышка, боль - начало чего-то нового» стремительно вошел в меня. Думала, что умру от боли… через какое-то время боль уменьшилась и я потеряла голову от кайфа… после всего он взял меня на руки, отнес в ванную, там мы обмылись… затем на руках отнес меня в гостиную, положил на диванчик, прилег рядом… мы укрылись пледом и лежали голыми и удовлетворенными, пока не заснули.
Я тоже не идиот. Для тебя может все это и выглядеть, как хаос, но я точно знаю, где у меня, что лежит. У меня отличная память.
Она прижала кончики пальцев к моей скуле и вздохнула.
Я не думаю, что ты идиот. Но была уверена, что заметаю следы.
Я стал поглаживать ладонью внутреннюю сторону ее бедра, она запрокинула голову назад и ахнула. Я не торопился продолжать, наслаждаясь теплотой ее кожи и звуками, которые она издавала, испытывая настоящую жажду до всего, что было с ней связано. Ее кожа была гладкой и упругой, как барабан. Моя рука передвигалась все выше и выше, желая больше и больше, и я пытался успокоить свое бешенное сердце, чтобы стук не мешал мне услышать, когда она меня остановит. Но звуки, которые она издавала, заставляли меня двигаться вперед. Она также, как и я, мечтала об этом? Она готова познакомиться со мной поближе?
Как тебя зовут? - спросила она, и словно выстрел, меня опалило желание. Моя рука находилась у нее под юбкой, а она даже не знала, как меня зовут. - Или тебе нравится, когда к тебе обращаются сэр?
Хотя у меня было здоровое самомнение и мне нравилось доминировать в спальне, но мне не хотелось, чтобы она называла меня как-то иначе, не по имени. Я просунул пальцы под кружева.
Алекс, - ответил я, поглаживая ее складки вверх-вниз, прижимаясь к ней поближе и вдыхая ее запах.
Она ахнула, словно я сказал непристойность.
Александр.
Я замер. Никто, кроме моей семьи, никогда не называл меня Александром, но то, как она в своей ленивой, сексуальной манере, нараспев произнесла мое имя, как бы «сделай что-нибудь для меня», я не стал ее поправлять. Я нашел ее клитор и покружил пальцем. Она выгнула спину.
Она запустила руки мне в волосы, пока я приподнимал ее юбку к талии.
Александр, - прошептала она, отчего мой член стал еще жестче. Я провел вниз ладонью по своей эрекции. Как, черт возьми, можно быть таким твердым и не вырубиться из-за отсутствия кровоснабжения мозга? - А что, если кто-нибудь войдет? - спросила она. Но я знал, что ей было наплевать на это. Ее глаза были затуманены страстью, и она шарила рукой по моей ширинке, пытаясь открыть молнию, чтобы добраться до моего члена.
Я оглянулся через плечо.
Никто бл*ть не посмеет. Только ты. - Я потянул за кружево, мне необходимо было дотронуться до ее киски. Послышался треск, когда я разорвал ее трусики, отчего она снова застонала, и на этот раз именно такой стон я жаждал услышать. - Тебе придется быть тихой. Знаю, что это будет нелегко, потому что я жестко собираюсь тебя трахнуть и тебе захочется закричать. Но ты должна сдерживаться.
Она отрицательно качнула головой.
Ты такой самоуверенный, мистер Найтли.
Я докажу это. - Она выпустила мой член, я схватил свой бумажник и нашел презерватив. Сам раскатал латекс, ее рук на своем члене я бы просто не выдержал, и так уже был на грани, поэтому подхватил ее под бедра и прижал к стене.
Готова? - Спросил я.
Лучше бы тебе постараться.
Маленькая ведьма. Я покажу ей, как трахаются настоящие мужики.
Я вошел в нее в тот момент, когда она обхватила меня за плечи, отчего ее глаза широко распахнулись и в них затрепетала паника. Я знал, что она не сможет сдерживаться и не кричать, теперь она тоже это поняла.
Я замер, глубоко погрузившись в нее, мы молчаливо пялились друг на друга, осознавая, что с нами происходит. Мы оба этого хотели, нуждались в сексе. С первого раза, как только увидели друг друга, мы двигались именно к этому моменту. И все непроизнесенные слова, наконец, проявились в нашей связи. Не взгляд, не прикосновение, не поцелуй. Ее ноги были разведены, а мой член находился внутри нее. Пути назад не было. И я впервые понял значение интимный секс. Я понял, что интимность секса совсем не связана с отсутствием одежды, гораздо более она была связана с чем-то другим. Переступив определенную черту, как будто мы за собой захлопывали дверь перед всем остальным миром, и здесь мы были только двое - Вайолет и я. И мы были соединены.
Я медленно начал двигаться, выходя, не желая покидать ее тугую киску, но мне необходимо было двигаться. Мне необходимо было прижать ее к стене своим членом. Я зарылся лицом в ее шею, пытаясь заглушить собственные стоны, не доверяя, что смогу сдержаться.
Александр, - прошептала она мне на ухо, как только я вошел на этот раз глубже, так глубоко, она была очень тугой. Я так долго мечтал об этом моменте, представлял, желал, но реальность оказалась намного лучше, намного лучше, чем я мог себе представить.
Мне также хотелось, чтобы она призналась, что точно также ждала этого момента, мечтала и фантазировала о нем, как я буду ее трахать у стены в своем кабинете. Мне хотелось увидеть с ее стороны такой же отклик, ту тоску, которую я испытывал последние эти несколько дней, что она была не только с моей стороны. Мне необходимо было, чтобы она подчинилась мне, сдалась. Она сильнее сжала мои волосы, хотя ее тело расслабилось в моих руках. Она сдалась, передав свой контроль мне, отказавшись от борьбы и испытывая такую же жажду во мне, как и я. Это была настоящая победа.
Я начал двигаться быстрее, она царапала мне грудь, срывала пуговицы с рубашки почти с отчаяньем. Господи, мне так хотелось, чтобы она была передо мной раздетой. Мне так хотелось, чтобы она кончила, когда я бы посасывал ее соски. Она настолько, черт побери, чутко реагировала на все мои движения, я знал, что за несколько секунд я заставлю ее извиваться и молить об освобождении. Если бы у меня было больше времени, я готов был бы часами наслаждаться ее телом, языком, исследуя каждое потрясающее местечко, и я был уверен, что таких местечек будет достаточно много. Ее идеальная тугая киска была лишь верхушкой айсберга, я был в этом уверен.
Ты все время такая мокрая? Готова потрахаться в любое время? - Спросил я, с трудом выговаривая каждое слово. - Или только для меня?
Не останавливайся, - прошептала она. - Прошу, Боже, не останавливайся.
«Ни за что на свете!» я даже не мог себе предположить, что меня что-то могло заставить остановиться. Мне хотелось зарыться в нее и остаться там навечно, заниматься с ней сексом, испытывая это восхитительное скольжение, пока я быстрее двигал бедрами, чувствуя, если я войду достаточно глубоко, это будет всем, в чем я мог нуждаться.
Ее дыхание стало прерывистым, она глубоко впилась ногтями мне в плечи, все ее тело напряглось, подавшись ко мне, рот открылся, глаза закрылись, я почти потерял над ней контроль, ее киска начала пульсировать вокруг моего члена. Черт, мне так хотелось услышать ее крик. И испытывая раздражение, что этот офис диктовал свои условия, которые мы вынуждены были соблюдать, я начал еще быстрее совершать толчки, наблюдая, как она с блаженной улыбкой приходила в себя, затем наклонила голову и прижалась поцелуем к моему подбородку. Это было настолько невообразимо и сексуально, что я сбился с ритма.
Но я с ней еще не закончил. Мне очень хотелось, чтобы она поняла, на что я способен, что это был не просто случайный трах, что я был не просто парнем, с которым она работала. Во мне взыграла потребность, чтобы она запомнила меня надолго, чтобы этот секс надолго стался у нее в памяти, чтобы я мог в дальнейшем влиять на нее каким-то образом, также как она влияла на меня. И я перестал бороться с желанием к Вайолет Кинг. Я просто отдался, потворствуя всем своим желаниям.
Она с трудом дышала, и судя по тому, как ее киска опять стала сжиматься вокруг моего члена, я понял, что смогу продержаться еще, заставляя ее опять кончить. Я покрутил бедрами и ее взгляд, наполненный паникой, встретился с моим.
Нет, только не снова, - сказала она, отрицательно тряся головой.
Александр, я не могу.
Она сжала мои плечи, хотя ее тело было расслабленным. Она опять отдавалась мне, давая возможность предоставить ей следующий оргазм, и это было самым сексуальным зрелищем. Я опустил голову целуя ее, желая получить любой дюйм возможности, чтобы соединиться с ней.
Раннее воскресное утро. В выходные дни
рвение офицерья ослабевало, им ведь тоже хотелось расслабиться. И даже рёв
дневального «Рота, подъёооом!!» не было таким уж неприятным. Наша палатка еще
спала, а мы с Серёгой проснулись, и нам не спалось. Мы спали бок о бок на нарах
у входа в палатку. Серёга повернулся ко мне лицом.
- Нравится
тебе Алёнка? – тихо спросил он.
- Не то
слово, отвечал я, - повезло тебе, хороняка.
- Это да!
Я тоже торчу от неё. И знаешь, когда я смотрю, как ты её... Ну, в общем... То
на меня такой кайф накатывает!
Он придвинулся ко мне поближе, чтобы никто
не слышал, о чём мы говорим.
- Почему?
- Ну,
знаешь, адский коктейль чувств получается: ревность, радость за неё, радость за
тебя, благодарность тебе, благодарность ей... Всех не перечислить.
- Да... Ты
эстет. Всегда готов вам помочь, ребята. Если задумаете замутить что-то ещё...
-
Собираемся замутить. Алёнка приезжает сегодня. Она хочет попробовать секс
втроём... Хочешь Алёнку?
Неожиданно для самого себя я вдруг
почувствовал возбуждение. Причиной стали наши с Серёгой разговоры. И кроме
того, я осознал, что мы лежим вплотную друг к другу, и наши бёдра соприкасаются.
И если бы только бёдра! Вот это залёт! Ну, никогда за собой я не замечал ничего
такого, гомосексуального. Но теперь испытывал какое-то извращённое удовольствие
в том, что взаимные толчки наших органов провоцируют друг друга. Для меня это
не было каким-то извращением, я опять ощутил какую-то семейную причастность к
этой паре. Ну, как будто наш интим втроём продолжается, уже без Алёнки.
- Хочу.
Конечно, хочу!
- Ну нет
уж, это ты чересчур губёшки раскатал. Но кое-что тебе перепадёт. Это от Алёнки
зависит, - проговорил Серёга.
- Да я без
претензий, честно!
Мы разом перевернулись на спину. Лагерь
начинал пробуждаться. Я ещё вспомнил ЕЁ прошлый приезд. Как всё глупо
получилось! Даже проводить её не смог. Такой был стояк, что ноги передвигать не
мог. Провожальщик, блин... Ну вот, началось! Когда я вспомнил её
обворожительную грудь, в трусах у меня началось неконтролируемое восстание.
Уже на вокзале, ожидая электричку,
обнаружила, что телефон ведёт запись. Видимо, с того момента, когда я тыкала в
него не глядя. Фильм, конечно, бестолковый, но вот мои манипуляции с
прокладками он записал отлично. Чёрт знает что.
Опять лежу в ванне после долгой дороги и
вспоминаю, вспоминаю... Какое безумное, развратное приключение. И как оно меня
необычайно возбудило! Разговаривать с мужем по телефону в то время, как Саша
сосёт мне грудь. «Чем ты его покормила? – Грудью!» Пипец...
Вспомнила. Говорю с Алексеем, а в это время
Саша что-то шепчет мне в другое ухо. Только сейчас до меня дошло, что он
сказал.
«Хочешь, я тебя полижу?» - Да, вот именно
так он и сказал. Я тогда подумала, это он моё ухо имеет в виду... Он что, на
полном серьёзе предлагал мне?.. Блин, еще одно потрясение за сегодня. Мысли,
одна чувственнее и развратнее другой, крутились в моей голове и довели до того,
что мне потребовалось срочно помочь себе. Руками.
***
Я подхватил невесомую Алёнку и перетащил её
через речку.
- Привет!
Серёга в наряде сегодня, на кухне. Пойдём, провожу.
Болтая с Алёнкой, мы шли по лесной дорожке
в сторону столовой. Я тащил её сумку. Уже была видна кухня, когда Алёнка
замедлила шаг и посмотрела на меня.
- Саш, ты
прости, что я тогда... Знаешь, совсем себя не контролировала. Ты классный
такой!
- Да
ладно, чего ты, - смутился я.
Всю дорогу я старался не вспоминать ничего
из наших приключений. Просто сопровождаю жену друга, вот и всё. Но Алёнка не
унималась.
- И тогда,
в палатке, тоже. Знаешь, никогда так не кончала, как от тебя. Завидую твоей
девчонке!
- У меня
нет девчонки.
- И не
было?
- Нет.
- Не может
быть! Что, и никогда не было? Ты девственник? – хихикнула она.
- Вот фига
ли тут смешного!
- Я и не
смеюсь. Просто завидую твоей будущей девчонке. Саааш!
- Ну?
-
Поговорить надо. Идём!
Она потащила меня в лес. Остановились мы на
опушке, за которой начиналось открытое пространство с кухней и столовой.
Остановилась и вдруг обняла меня за шею.
- Скажи, я
тебе нравлюсь?
- Конечно!
– не без смущения выдавил из себя я.
Она прижалась ко мне и спросила, глядя мне
в глаза:
- Хочешь
меня? Ну признайся, хочешь?
Это был тяжёлый выбор.
- Кто ж не
хочет? Погоди, послушай. Серёга – мой друг...
- Друг.
Кто же спорит! А друзьям... Друзьям нужно помогать, Саша, - вкрадчиво
наставляла она.
Я не успел и глазом моргнуть, как она
освободилась от своего сарафанчика и теперь стояла передо мной в одних
маленьких трусиках. Я не мог отвести своего взгляда от её прекрасного стройного
тела с маленькими девчоночьими грудками.
- Алёнка,
так нечестно!
- Очень
нечестно, - подтвердила она, приближаясь ко мне, - просто возмутительно, как
нечестно. Штаны снимай!
Всё остальное впрочем, она сделала сама. На
траву полетел мой ремень. Она стащила с меня сапоги и брюки, в процессе чего я
оказался лежащим на спине.
- Ты в
форме. Молодец! – похвалила она меня.
Подошла к своей сумке и копаясь в ней,
эффектно над ней нагнулась, продемонстрировав свою попку. Уселась мне на бёдра,
зубами надорвав блестящую упаковку. Достала презик и ловко приладила к моему
бойцу. Наклонилась, и обрезиненная головка на несколько секунд оказалась у неё
во рту. Она поднялась на корточки и, не выпуская меня из своих рук, стала
опускаться. Внезапно она остановилась.
- Чёрт, ты
же девственник! Так нельзя...
Презик был безжалостно сорван и полетел в
траву. Она склонилась надо мной и нежно обвила своими губами мои.
- Скажешь,
когда будешь кончать, ладно? Чтобы я успела соскочить.
Она прикусила губку и принялась
сосредоточенно приземляться, не снимая трусиков. Из моего горла вырвался стон,
когда я начал входить в неё.
- Ой,
извини, забыла! – вздохнула она.
Она приподнялась, и на несколько секунд бестолковая
голова моего бойца снова оказалась в горячей и влажной власти её рта.
- Всё
будет хорошо, уверила она, медленно опускаясь на меня.
Я и в этот раз не удержался от стона. Некоторое время она
неподвижно сидела, глядя на меня. Затем её узкие изящные бёдра двинулись мне
навстречу. Я протянул руки, и её тонкое и гибкое тело затанцевало в моих руках.
Мы оба глубоко и страстно дышали, наслаждаясь нашей нелегальной
скачкой.
- Сашка,
ты классный, - шептала она, задыхаясь, - Серёжка на кухне чистит картошку и
ничего не знает, да? Да... Он... Он начнёт с того, что будет лизать мне. Ему
далеко до тебя, вот ты лижешь классно. Он будет... лизать мою киску, где только
что был ты. Здорово, правда? Ммм... Как хорошо...
Я почувствовал, что во мне нарастает
злость. Повернулся на бок, опрокидывая Алёнку на землю. Вскочил и, подняв её за
пояс, подтащил к краю поляны к толстой ели. Повернул её к себе спиной и
толчком, грубо, вошёл. Подмял под себя её тонкое изящное тельце и принялся
быстро и резко работать бёдрами, ударяя по её попке.
- Видишь
Серёгу? Вон он там. Видишь?
- Ви...
жу...
- Это твой
муж! А что ты делаешь? Ну?!
Я звонко шлёпнул её по ягодице.
- Я...
трахаюсь... с его... другом.
- Кто ты
после этого?
- Я...
шлюха...
Я несколько раз шлёпнул её.
- Ты –
шлюха. И я наказываю тебя за это.
-
Сашенька! Ещё! Ударь меня ещё, скажи, что я шлюха... Я кончу сейчас!
- Ты же
б...ь! Ты – развратная шлюха и б...ь! Ну, вот тебе! Вот!
- О, да!
Да! Ещё! Я - б...ь! Я твоя шлюхааа! Ааааа!
Она забилась в моих руках, а потом просто
осела подо мной, встав на четвереньки и приходя в себя. Я отошёл, чтобы
одеться. Сидел, отвернувшись и жуя травинку. Алёнка подошла сзади и положила
руку мне на плечо.
- Саш,
пойдём, - пробормотала она виновато и пряча глаза – Серёжка заждался.
Я вытащил из кухни Серёгу и привёл его к
Алёнке. Стоило посмотреть, как она умильно поцеловала его. Обнимая Серёгу, она
коварно улыбнулась мне, глядя прямо в глаза. Улыбкой женщины, только что
лишившей меня девственности и наставившей рога мужу.
Честное слово, я не хотела ехать к Саше.
Просто боялась этой поездки. А с другой стороны, хотелось вновь испытать то же
возбуждение, тот неповторимый и запретный драйв. Боязнь пасть еще ниже в своих
глазах, и в то же время желание этого. Желание запретного, сладостного греха.
Просто увидеть Сашу, чтобы он меня перенёс через поток, а дальше – неважно...
Однако муж спросил удивлённо:
- Разве ты
не едешь к нашему курсанту?
- Пожалуй,
нет.
- Как?! Ты
бросаешь его там, голодного, холодного? Тогда я сам поеду.
- Нет-нет.
Я поеду. Тебе некогда.
***
Сердце в груди у меня билось как птичка,
когда я подходила к броду через речку. Боялась не увидеть Сашу. Боялась увидеть
в его глазах укор или отвращение. А вместо этого – всё тот же любящий
восхищённый взор. И я даже засмеялась в его руках, когда он перенёс и закружил
меня как ребёнка.
- Саааша!
Перестань, я боюсь! – пискнула я.
Ноги сами принесли нас к нашему секретному
бункеру.
Мы стояли около того самого стола улыбаясь
и вскользь погладывая друг на друга. Я достала свой телефон.
- Выключу,
- смущённо пояснила я.
- Не надо,
- негромко ответил Саша, - может, он еще позвонит.
Это прозвучало вызывающе, но так
возбуждающе. Вспомнилось, как я занималась интимом с Сашей, разговаривая с
мужем.
- Хорошо,
- покорно согласилась я.
Поражаясь собственному коварству, я
включила запись в телефоне и поставила в кармашек сумки на столе. С этой
секунды внимательный глазок камеры записывал каждое наше движение и каждое наше
слово. Мне хотелось сохранить незабываемым то, что с нами происходит, и не
только в памяти. Ведь память всегда подводит.
Саша улыбался мне своей тёплой улыбкой. Он
сделал шаг ко мне, но я, неожиданно для него, сделала шаг в сторону. Я не
хотела, чтобы камера снимала мою спину. Пусть снимает нас обоих...
Потом он обнял меня, его губы прикоснулись
к моим, и я уже забыла обо всём. Сашины поцелуи настигали моё лицо, волосы,
шею, глаза. Закрыв глаза, я наслаждалась ими. Никогда не думала, что обычные
поцелуи могут так заводить. Может быть, потому, что меня никто до этого так не
целовал...
Оторвавшись о его губ, я осторожно
погладила его по щеке.
- Саша,
разденься. Совсем...
Он отвернулся и быстро разделся донага.
Нерешительно повернулся ко мне лицом. Я посмотрела ему в глаза, а затем мой
взор стал опускаться всё ниже и ниже. Я с трудом проглотила комок в горле, а
ноги начали предательски дрожать. Передо мной было молодое стройное юношеское
тело с крайней степенью возбуждения молодой плоти, а я одетая стояла перед ним.
Он был прекрасен, как молодой древнегреческий бог. Захотелось немедленно
прикоснуться к нему, и я положила ладони ему на грудь. Прильнула к ней губами,
как в прошлый раз. Как в прошлый раз, мои губы принялись опускаться всё ниже и
ниже, оставляя нечёткие пятнышки губной помады. А руки без стеснения ощупывали
его мускулистую спину.
Я почувствовала, как навстречу моему лицу
поднимается запах застоявшейся и возбуждённой мужской плоти. Я выпрямилась. На
мне было то же платье, что и в прошлый раз.
-
Расстегни, пожалуйста.
Платье сложилось, обнажив меня до пояса, и
держалось на второй молнии на юбке. Лифчик я сняла сама. В следующий момент я
опустилась перед Сашей на колени, и это было невообразимо приятно: стоять на
коленях перед молодым возбуждённым мужчиной. Как напряглись мышцы его ягодиц,
когда я положила на них ладони! А когда я наклонилась, чтобы поцеловать
загорело мускулистое бедро, Сашина плоть погрузилась в мою причёску и прошлась
по коже головы. Саша охнул. То же повторилось и со вторым бедром.
Я творила нечто невообразимое для себя и
возбуждалась от этого. А затем вспомнила, что я снимаю фильм... Снизу вверх
посмотрела ему в глаза.
- Ты не
думал, что я такая развратная, да?
Он быстро опустился на колени рядом со мной
и прошептал мне в ухо:
- Не думай
ни о чём. мы можем делать всё, что захотим. И я буду делать всё, что захочешь
ты. Ты – для меня всё. Я люблю тебя!
Прежде чем выпрямиться, он поцеловал мои
волосы.
Саша, я опьянена твоим телом. Я опьянена
твоим членом. Здесь, у самого основания, я прикоснулась к нему губами. Мне
хотелось этого до дрожи в ногах, до северного сияния в животе. И Сашино слабое
«Ммм...» ввело меня в транс. Щекой ощутила его горячую неподатливость. Я
завладела им рукой. Он сопротивляется мне... Кончиками пальцев дотрагиваюсь до
тяжёлых, наполненных взрывоопасной смесью принадлежностей. Подлажу под Сашу и
прикасаюсь к ним губами. Ну, это уже полный разврат! Отстраняюсь.
Саша поднимает меня за плечи и усаживает на
стул. Садится передо мной и принимается целовать мне колени. Саша! Ещё не
время... Привлекаю его к своей груди. Он осторожно принимает их своими руками,
целует. Берёт в рот сосок. У меня вырывается стон, когда он принимается ласкать
его ртом. Никогда не думала, насколько чувствительна моя грудь к этому. Я
кормлю его своей грудью, он кормит меня своей нежностью. Саша, пусть это будет
твой член! Я хочу его...
Он чувствует то, что я хочу! Поднимается,
нависает надо мной. Осторожно приближает его ко мне, и вот уже его кончик
упирается в сосок. И начинает ласкать его круговыми движениями. Вместо стона,
из горла у меня вырывается какое-то шипение.
- Са...
ша..., Са... ша...
Господи, как мне хорошо! Невообразимо
стыдно, но хорошо. Закинув голову назад и закрыв глаза, я глажу его тело от
ягодиц до бёдер, и далее глажу член, который ласкает меня. Настоящий стон
вырывается из меня, когда его член приходит в движение и, приминая сосок вместе
с грудью, скользит выше, оставляя скользкий влажный след на моей коже. Как
будто смычок прошёлся по моим нервам, заставив содрогнуться всё моё существо.
Ему пришлось раздвинуть ноги и обнять своими бёдрами мои, чтобы придвинуться
поближе. Ещё раз, ещё... Я стонала. А затем пришёл черёд и второй груди. Чтобы
Саше было удобнее, я немного сползла со стула и буквально подлезла под него, а
он поддерживал меня под мышками. И водил, водил неподатливым смычком по моим
нервам. Его член на прямом движении уже прижимался к моей шее, к горлу.
Горячий, упругий, желанный.
Саша приподнялся на цыпочках, и меня
накрыла агония наслаждения, когда грубая, волосатая кожа мошонки проехалась по
соску груди. Я запрокинула голову, прижав его к себе за ягодицы, почти теряя
сознание.
Его твёрдый горячий член прижимался к моему
горлу. Я проглотила слюну и почувствовала, как он возбуждённо дёрнулся от
движения кадычка под ним. Погладила Сашу по бедру, осторожно отстраняя его. Его
член, подрагивая, торчал перед моим лицом. Кожа на головке блестела от
напряжения. Крайняя плоть растянулась, и на меня смотрел тёмный слезящийся
взгляд его возбуждённого мужского достоинства.
В порыве благодарности, я наклонилась
вперёд и обняла губами самый его кончик. Кончиком языка ощутила липкую
солоноватую капельку. Подхватила её круговым движением, задев самое чувствительно
место. В то же мгновение он вырвался из моих губ, и мне в нос, в глаза, в щёки
забил горячий фонтанчик густой белой субстанции, стекающей мне на губы,
подбородок, шею... Под сдавленные стоны Саши мне пришлось зажмуриться. Я
пыталась увернуться, и мне залило щёки и висок. Когда всё прекратилось, я
попросила Сашу подать упаковку с салфетками. А затем пришлось умываться
минеральной водой из бутылки...
